Тимонг Лайтбрингер - "Н" значит : Надежда [проза]

Ей теперь очень не хватало этих простых человеческих бесед - и ему не хватало тоже.

В этом они были похожи друг на друга - оба они стали изгнанниками, оба лишились близких.

Постепенно она стала приходить к нему все чаще и чаще. Когда она, случалось, вспоминала о слишком памятных еще днях своего горя - он утешал ее. Иногда она просила рассказать его о своих сражениях - и настолько внимательно слушала его, как его не слушала никакая из женщин прежде.

Затем пришли их дни совместных прогулок по окрестностям обители. Это были замечательные дни - светлые и солнечные дни весны. Зимний снег растаял - и вместе с ним, кажется, канули и все тревоги.

Это было чудное время. Может, одно из лучших в его - и ее - жизни.

Они стояли, обнявшись, под кроной какого-то дерева, сквозь листву которого просвечивало солнце и играло лучами на их лицах. Он тогда говорил ей эти слова - слова своей любви.

Он поклялся, что они никогда не расстанутся и всегда, всегда, в жизни и смерти - будут вместе.

Вечно - будут вместе. Всегда.

Ее - единственную ее - он по-настоящему полюбил. Как не любил никого другого - он любил ее.

Он и сейчас любит ее. Он будет любить ее всегда - в жизни - и в смерти.

* * *

“Готовьтесь ! Всем разойтись ! Зажигай !”

Пламя метнулось вверх, отчаянно стремясь в одно мгновение пожрать неподатливый кусок дерева и прикрепленного к нему человека.

Вот языки его все ближе и ближе – уже пляшут перед глазами. Скоро этому придет конец. Скоро конец…

Земное счастье их было не долгим.

Через год новый набег его орды - и лишь двое защитников, готовых противостоять им - он и она.

Они были схвачены - и он был узнан. Сначала его посчитали мессией - воскресшим из мертвых - но потом кто-то заявил, что он просто не сумел хорошо всадить этому предателю свой топор в грудь.

Он не видел говорившего эти слова - вот только голос его показался ему очень знакомым…

Предателей не прощают. Судьба их - смерть. Через сожжение. Небывалая казнь для его народа - обычно их убивали в честном бою. Видимо, даже честного боя он по мнению своих братьев оказался не достоин - только лишь удара в спину.

Ее тоже должны были сжечь - как его пособницу - и это было страшнее всего. Но, как оказалось, не для нее - только не для нее.

“Я буду с тобой всегда - помнишь? В жизни и в смерти.”

“В жизни и в смерти - всегда”,- ответил он. И они обнялись - в последний раз в этой жизни.

Ее увели. А затем так же прикрутили железными канатами к такому же столбу. И зажгли пламя.

Пламя метнулось вверх слепящими и обжигающими волнами, пожирая свою законную добычу. Но боли уже не чувствовалось.

Два горящих столба. Два мужественных человека.

“Вместе - всегда !”, - что есть силы прокричал он.

“Всегда !”, - донеслись до него ее слова.

Вот новый натиск стихии - и оба они скрылись в огне.

Толпа кричала.

И лишь немногие, отвернувшиеся от этого пожарища, давали себе клятву - священную клятву истинных воинов - никогда больше не допускать подобное. Бороться за справедливость.

Бороться - всегда.

Лишь эти немногие видели, как два светлых духа, оторвавшись от пламенных столбов, взмыли ввысь. Как они обнялись и улыбнулись друг другу - и устремились в небеса.

“Вместе - всегда”, - услышали эти несколько.

“Вcегда”,- повторили они.

Впереди - жизнь

“Ах ты !”, - крик вослед.

Маленький мальчик двенадцати или тринадцати лет - еще совсем подросток - сорвался с места и побежал прочь. Они, конечно, побегут за ним - побегут за вором…

Надо было оторваться - во что бы то ни стало. Пара кварталов - а там спасительный подъезд … спасительный подвал, где можно залечь и затаиться, - затаиться до тех пор, пока организм снова не потребует доли - доли еды и … и того, что помогало ему скоротать эти мучительные дни одиночества. Жизни без крова, без родителей, без всего - жизни наедине с самим собой и тем, что он купит на сворованные деньги. На ходу он открыл сумку … бумажник...так…две…три купюры… две тысячи рублей! Эти люди определенно собирались купить что-то сегодня. Какая досада - им это не удастся … но зато удастся ему !

Он обернулся на бегу и чуть было не вскрикнул от испуга. Мужчина догонял его - расстояние медленно, но все же верно сокращалось. Ему в его тринадцать лет было не тягаться со взрослым и здоровым человеком.

Два квартала, всего лишь два квартала и он спасен ! Он резко свернул в боковой проход между домами. Надо запутать следы - и тогда он сможет уйти…и тогда он должен уйти.

Вперед, вперед, вперед ! Ноги, выручайте, - вы уже не раз спасали меня в уличных столкновениях - помогите же и на этот раз !

Быстрый-быстрый бег вприпрыжку по переулкам, вертящаяся в голове одинокая мысль “Доберусь”… Да, доберусь !

Резкий взмах и поворот головы - бежавший за ним мужчина вынырнул из-за угла.

Не удалось, не удалось обмануть … мужчина видимо заметил, куда я свернул ! Сейчас догонит !… сто метров…девяносто… восемьдесят…семьдесят…

Вот он, здесь. Здесь его дом. Дом … вернее то, что с очень-очень большой долей сомнения можно было назвать домом. Здесь его спасение.

Нельзя, чтобы это место было раскрыто - надо увести догонявшего. Недавний воришка побежал прочь от дома в соседний переулок, мужчина - за ним.

Так…вверх по лестницам - потом съедем на лифте. Вверх, вверх ! Топот шагов за спиной…

Только бы успеть - только бы добраться ! Все … последний этаж … хоть бы хватило времени, чтобы оторваться ! Вдавленная до упора кнопка лифта … открывающиеся и закрывающиеся обитые железом дверцы. Он заскочил внутрь.

Успел ? Не заметили ?

Первый этаж. Выскочивший из лифта задыхающийся подросток - еще совсем ребенок… И снова - бег, отчаянный, на последнем дыхании - бег. Бег во спасение.

Вот оно - его убежище, что не раз уже спасало его от невзгод, от напастей и гнева других, - спасало от чего угодно, но только не от самого себя…

Он вбежал в дом - открыл и прикрыл дверь подвала. Сейчас у него нет времени ее баррикадировать. Надо затаиться, надо не подавать признаков жизни ! Тогда удастся обмануть - должно удаться.

Капающие с потолка капли. Запах горелого, идущий откуда-то из глубины. Зажавшийся в угол подросток - еще совсем ребенок. Тихое-тихое дыхание в ладошки - чтобы не было слышно. Десять секунд, двадцать, тридцать… Спасен?

Медленно открывающаяся дверь … лучи света, ударившие в лицо и осветившие фигуру на пороге, устремленный к нему взгляд.

Улыбка ? Он улыбается ? Он все-таки нашел его - и теперь улыбается ?? Наверное предвкушает предстоящую расправу…

Спокойный и исполненный внутреннего достоинства голос…

“Ну, не прячься. Всю жизнь прятаться - ведь ты не намерен так жить, да? Иди же сюда. Да не бойся ты, что же ты еще сильнее зажимаешься в этот грязный угол, как будто он может служить тебе спасением в твоей жизни? Не буду я тебя ругать и бить… ты итак уже страдаешь - зачем я буду добавлять страданий тебе ? Ну, давай. Я даже оставлю тебе часть тех денег, что ты своровал. Может быть даже все - если ты потратишь их разумно.”

Зовет к себе… Ловушка ? Возможно. Почти наверняка.

Но уж как-то слишком тепло и убедительно звучит его голос. Другие люди говорили не так...да ! - они говорили совсем не так, если им все же удавалось его настигнуть… Да и… что ему сейчас стоит просто подойти к нему и отобрать украденное? - но ведь не подходит же… что-то говорит там… Отдаст все деньги? Ну-ну, так я тебе и поверил … такого не бывает.

“Что же ты боишься? Ведь я пообещал не причинять тебе вреда. Не веришь…да, ты пока еще слишком напуган и ожесточен, чтобы начать доверять людям…но ты преодолеешь это - вот увидишь ! Ладно, не выходишь… Тогда я сам спущусь к тебе. ”

Подходит ... спускается ! Все, конец ! Он совсем вжался в угол…

“Что же это у тебя за дом то такой... А это что ? Клей ? Глупыш, ну разве может эта гадость заменить реальную жизнь ! Ладно, вставай. Не стоит жаться в этот грязный угол. Вставай, я помогу тебе.”

Сильные руки, сейчас совсем аккуратно взявшие его. Он робко поднял на человека глаза и невольно залюбовался. Мужественное и смелое лицо… улыбка на губах ... внимательный и … участливый? взгляд - как будто просматривающий тебя насквозь и видящий каждое твое побуждение, каждую твою мечту…

“Пошли, воришка”, - человек вновь улыбнулся. “Пойдем, тебе не место здесь - у тебя есть другие пути. Ты это очень скоро поймешь. Да не стоит возвращать мне эти деньги, оставь себе - оставь, что называется, на карманные расходы. Но смотри, я проверю, как ты потратил их.

Куда мы идем ? Ко мне домой - он лучше твоего затхлого подвала. Ты будешь жить со мной - ведь ты всегда мечтал иметь отца, да ? Я стану для тебя им - до тех пор, пока твой путь не позовет тебя.